Mi affascina il mistero delle vite
che si dipanano lungo la scacchiera
di giorni e strade, foto scolorite
memoria di vent'anni di una sera

mi coinvolge l'eterno gocciolare
del tempo sopra il viso di un passante
e il chiedermi se nei suoi tratti appare
l'insulto di una morte o di un amante,

Il mondo visto con gli occhi asfaltati
rincorrendo il balletto delle ore
noi che sappiamo dove siamo nati
ma non sapremo mai dove si muore.

Mi piace rovistare nei ricordi
di altre persone, inverni o primavere
per perdere o trovare dei raccordi
nell'apparente caos di un rigattiere:

Quadri per cui qualcuno è stato in posa,
un canocchiale che ha guardato un punto,
un mappamondo, due bijou, una rosa,
ciarpame un tempo bello e ora consunto.

Oggetti che qualcuno ha forse amato
ora giaccion lì, senza padrone,
senza funzione, senza storia o stato,
nell'intreccio di caso o di ragione.

E la mia vita cade in altre vite
ed io mi sento solamente un punto
lungo la retta lucida è finito
di un meccanismo immobile e presunto,

tu sei quelli che son venuti prima
che in parte hai conosciuto, e quelli dopo
che non conoscerai, come una rima
vibrante e bella, però senza scopo,

non saprai e non sai, questo dolore
che vagli fra le maglie di un tuo cribro
svanisce un po' nel contemplare un fiore
si scorda fra le pagine di un libro

Perchè non si fa a meno di altre vite
anche rubate a pagine che sfogli
oziosamente e ambiguo le hai assorbite
da fantasmi inventati che tu spogli

Rivestendoti in loro piano piano
come se ti scoprissi in uno specchio
l'uomo a dublino, o l'ultimo mohicano,
chi ai 25 si sentiva vecchio.

Perchè la nostra è sufficiente appena
ne mescoliamo inconsciamente il senso:
siamo gli attori ingenui su una scena
di un palcoscenico misterioso...
e immenso.

Меня очаровывает загадка жизней,
Которые решаются на шахматной доске
Дней и дорог, выцветших фотографий,
Воспоминаний одного вечера в 20 лет.

Меня вовлекает вечное течение
Времени на лице прохожего,
И я спрашиваю себя, появляется ли на его чертах
Обида смерти или любимого человека.

Увидев мир застывшими глазами,
Догоняем балет часов
Мы, которые знаем, где родились,
Но не узнаем никогда, где умрем.

Мне нравится копаться в воспоминаниях
Других людей, зим или весен,
Чтобы потерять или найти связи
В видимом беспорядке старьевщика:

Картины, для которых кто-то принял позу,
Бинокль, который посмотрел в одну точку,
Карта мира, два украшения, одна роза -
Хлам, когда-то красивый, а теперь изношенный,

Предметы, которые кто-то, возможно, любил,
Куртка, теперь уже без хозяина,
Без действия, истории или состояния,
В интриге случая или разума.

И моя жизнь падает в другие жизни,
И я себя чувствую только точкой
На бесконечной блестящей прямой
Неподвижного и предполагаемого механизма.

Ты - те, кто пришли раньше,
Которых ты частично узнал, и те, кто потом,
Которых не узнаешь, как рифму,
Дрожащую и красивую, но без цели,

Ты не знаешь и не узнаешь этой боли,
Которую просеиваешь через отверстия своего сита,
Она немного проходит, когда смотришь на цветок,
Забывается между страницами книги.

Потому что нельзя обойтись без других жизней,
Даже украв на страницах, которые перелистываешь,
Праздно и двойственно ты их впитываешь
С придуманными призраками, которых ты раздеваешь,

Переодеваясь в них потихоньку,
Как будто ты оказался в зеркале -
Клонированный человек или последний могикан,
Который в 25 лет чувствовал себя старым.

Потому что нашей жизни едва достаточно,
Мы бессознательно смешиваем смысл,
Мы - наивные актеры на сцене
В сцене таинственной и бесконечной.